Лондонские мотивы. Труп принцессы.

[Mello-834]

Дневники Девида Грея. Лондонские мотивы. " Труп принцессы ч.1 Никогда" .

Старуха Паркуэй ходила по второму этажу и на кого-то ругалась. Наверное на саму себя, или просто воображала будто кто то кроме меня будет засиживаться тут после окончания рабочего дня… Наверное она все еще ищет Лили. Ей всегда больше всего нравилось унижать именно ее, ту, которая ничего вероятно, не понимает, но при этом очень остро ощущает. Вот и сейчас она сидит в своем потайном убежище под лестницей - иногда оттуда доносятся ее всхлипы. Бедная девочка, ей уже больно… Неужели этой старухе и в самом деле доставляет такое удовольствие издеваться над людьми?.. А вот и она…

Грузное тело мисс Пи мучительно медленно спускалось по лестнице, обрекая Лили на смерть от удушья – та наверняка затаила дыхание от страха. Всем вокруг мисс Паркуэй приносила страдания, даже ступеням – те жалобно скрипели и потрескивали когда на них ступали эти уродливые галоши…

- Грей. . .- царапнул гадкий голосок ногтем по доске. Вот сейчас она начнет «заботиться о репутации клиники». «Не пускай больных, только здоровых, не лечи тех, лечи этих, мы должны получить одобрение от министерства, нам нужно финансирование, никаких трупов, у тебя и так слишком много трупов, еще один труп и я тебя сдам…» Мне были хорошо известны все эти ее «правила успешной клиники». И я никогда не буду их соблюдать. Никогда.
Паркуэй не оказалась бы там, где она есть сейчас, будь она просто высокомерной дурой. В ее маслянистых насекомоподобных глазках насекомого всегда поблескивал огонек инквизиторского костра интеллекта. Она знала, о чем я подумал, прекрасно знала. К счастью она пока не знала, что мне это известно. Пока что она держит меня за обычный «слишком слюнявый» персонал. Надеюсь я смогу играть с ней в эту игру достаточно долго и не проигрывать, а пока..

- На этот раз я серьезно, Грей.
- Да, мисс Паркуэй. Как и прежде мы обменялись вежливыми улыбками, означавшими, что каждый из нас видал другого в гробу и белых тапочках. Сколь прекрасными в своем уродстве могут быть формальности…
***
Вскоре после ухода мисс Паркуэй из своего убежища выбралась и Лили. Каждый раз это было достаточно забавным представлением – сначала в сторону отлетала вертикальная планка третьей ступени снизу, потом из образовавшегося проема показывалась сначала одна, а потом другая нога а затем в узкую щель начинало протискиваться все остальное е тело. Со слов Лили становилось понятно, что так, задом наперед ей не так боязно вылезать наружу. Странно и глупо – уже пару раз она едва не снимала с себя платье, пока вылезала наружу…

Хотя… Иногда мне кажется, что не я один вожу вокруг пальца эту старуху. Просто кто то делает это более старательно…
Как всегда Лили вытерла слезы подолом своего фартучка, причесалась рукой, глядя в натертую до блеска медную пластину столешницы, попрощалась со мной, моим столом дежурного, с тетушкой-лесенкой и еще бог знает с каким количеством предметов в клинике, оставила для плюшевого мышонка Момо половинку овсяного печения с шоколадной крошкой. Интересно, и где она их только берет?

* * *
Было уже около полуночи. Я заварил достаточно крепкий чай и мы с Момо уже давно сьели оставленный гостинец. В изоляторе все было спокойно – я даже не сомневался в этом – у мисс Паркуэй просто не могло быть пациентов, у которых могли возникнуть внезапные осложнения. И тем не менее я время от времени заглядывал в комнаты – вдруг кто то еще вздемал наесться хозяйственного мила, что бы у него возник повод сказать, что от нашего лечения ему только хуже?
Я не могу сказать, что верил во всю эту чепуху про предчувствя. Но что то беспокоило меня той ночью, мне казалось что что-то должно произойти. Что-то…

Так и случилось. Пол первого ночи я вышел подышать свежим воздухом и немного проветрить помещения, присел на ступени и стал наблюдать за небом. Люди не так часто смотрят на звезды, все больше уделяя внимания тому, что лежит у них под ногами. Они забывают про ту глубину в небе. Забывают о вечном, помня лишь о низменном, земном.
Быть может это и в самом деле правильно – как только я оторвал взгляд от неба, я увидел, как из какого-то электромобиля прямо на тротуар спихнули как мне тогда показалось тело большой черной собаки, после чего визжа шинами укатили вниз по улице. Я хотел им что то крикнуть, но увидел то, что они спихнули. И это была не собака. Это был человек, обугливышийся и искалеченный до неузнаваемости, и что самое удивительное - по прежнему живой.

Схватив беднягу, я вволок его в клинику, очень аккуратно, что бы случайно не сломать еще что-то, хотя как мне кажется осторожность была излишней – в последствии я выяснил, что целой была только одна фаланга пальцев на ноге. Все остальное было либо сломано либо покрыто трещинами будто земля во время июньской засухи. Кожаные покровы были просто уничтожены – видимо в следствии взрыва каких-то баков с кислотой. Все, что осталось – свисало с оголившихся местами костей как кружевное полотенце. Но шанс выжить по прежнему был, если только моя мазь, которой я занимался последние годы наконец заработала так, как надо… Если только… А разве у меня есть выбор? На дежурной каталке я отвез пострадавшего в свое затхлое царство. В морг. В единственное место во всей этой треклятой клинике, где у людей есть шанс выжить…

Я никогда не буду соблюдать ваши правила, мисс Паркуэй. Никогда…